18.11.2008 в 16:08

Пишет  undel:

Эволюция и зоология фандома
Вместо эпиграфа: Это был фандом Юрского периода (с. Anair)

читать дальшеЭволюция.
Автор: Undel
Жанр: шутко

Сначала было слово. И слово было канон.
А потом пришли фанаты и все испортили.

Развитие фандома можно уподобить эволюции. Ибо также как и планета, фандом в начале своем странен и невообразим. Вы ни за что не узнаете эти материки. Это Пангея: все вместе и слитно, один форум вмещает всех. Время снов, альчеринг.

Основные обитатели планеты – трилобиты и хвощи. Земля огромна и не заселена, трилобиты, когда встречаются, радуются друг другу, как дети. Размножаются делением ссылками. Критики нет, аналитики тоже. Лозунг этого периода: «Трилобит трилобиту – друг, товарищ и брат». Над всей землей стоит восторженное «Ня!».

Удивительные вещи пишутся тогда. Пишутся и читаются на ура. Первый ангст ранит всех в самое сердце. Типичная картина того периода – ранимый хвощ или трилобит, рыдающий над чужим, сопливым и глупым ангстом (в этом месте порядочный участник эволюции узнает себя, непорядочный – всех остальных).

Уже потом монстры клыка и жала будут ехидствовать: «Это ангст? Я дам вам ангст!» и разбирать его на детали в сатирических сообществах. Тогда все честно: над юмором смеются, над ангстом рыдают. И дух канона еще не стонет в фанонических оковах. Да и фанона как такового еще нет – не нарос: есть только разные способы любви канона. Резюме этому периоду подводится позже.

читать дальшеВремя проходит, сменяются эры. Трилобиты отпускают ноги и плавники, хвощи разрастаются в деревья, нарождаются первые беты. И все находят, что можно размножаться более сложным способом, чем деление. Тексты становятся длиннее. В длинный текст можно впихнуть больше чувств. Чувство – вот что движет фандомом на этом этапе. Автор: «Я так чувствую!». Первый читатель: «И я так чувствую!». Второй: «И я!». Третий: «А я – не так». В финале чувствования кого-нибудь съедят. Думаете, это скандал? Нет. It’s evolution, baby ©.

Вершина этапа - Юрский период. Особо важен для фандома. Потому что тогда появляются динозавры. О, первые фики по сто с лишним страниц! О, этот ангст, о, романс! О, эти маленькие головы, о, неподъемные туши! Потом на них будут смотреть и удивляться: и это могло ходить? И это могло дышать? Но в тот момент планета их. Мелкая растительная и животная жизнь продолжается, но кому она интересна, эта мелкая жизнь?

Динозавры кажутся венцом творения. И в самом деле, ничего более величественного уже не будет. Логичного, разумного, рационального, соразмерного – да, но не величественного. В этом динозавров не обскакать. И долго еще будут говорить: да, были люди в наше время. Богатыри – не вы. Потом динозавры вымирают, и на смену им приходят более мелкие формы жизни. Более мелкие и более совершенные. У них развивается мозг: со стороны это выглядит как вырождение.

Это время раскола континентов. Материки приобретают привычные очертания, форумы – должный цвет. Живность бегает и кусает друг друга. С большим опозданием разносится весть, что динозавров больше нет. Все поражены. Что, умерли? В самом деле? И бегут откапывать останки. Нет ничего слаще, чем демонстративно сгрызть кость динозавра, пусть даже тот умер много тысяч лет назад. Грызут не без пользы. Во-первых, там много кальция, а во-вторых, это крайне поучительно.

Дальше эволюция катится стремительно. Под жарким солнцем юмора и критики окончательно оформляются правила и жанры. Мамонты и носороги расстаются с шерстью и остатками заблуждений, стараясь не вспоминать свои старые фики. Процветают фесты и фикатоны, громоздятся друг на друга сообщества. Современные виды делят небо и землю. В морях бушует жизнь.

Млекопитающие объявляют себя вершиной эволюции, и врут, что они уже люди. Впрочем, так о себе врут все. В рамках игры в людей слышны даже призывы к гуманизму трилобитовских времен. Но с проигравшими по-прежнему поступают по Дарвину.
На выселках обитают сумчатые и прочие реликты. Когда в такой заповедник попадает представитель современного вида, там происходит экологическая катастрофа: сказываются тысячелетия эволюционной разницы. Воистину печально смотреть, как иной, в другом фандоме возросший млекопит топчет трилобиты и хвощи. Но эволюция – вещь жестокая.

А вот ее некоторые представители. Всю флору и фауну Земли, все ее богатство видов охватить нельзя, но с этими вы точно встретитесь . Дальше читаем следующим образом: себе выбираем самое лестное, в остальном узнаем других.

Акула - отличается активной жизненной позицией и мятежно просит бури, даже если на горизонте совсем чисто. Впрочем, акульими усилиями на горизонте не бывает чисто практически никогда. Их лозунг «Выживает сильнейший». И это сильнейший стремится выжить всех остальных. Неразборчивы в средствах. При этом иногда – и это особенно неожиданно – оказываются стихийными моралистами и произносят пламенные речи в защиту того, что сами же вчера гнобили. Им можно, остальным – нет.
Считают себя санитарами моря, но это неправда, потому что они стремятся загрызть не больных, а здоровых. Разносят новости и запах крови. Творчеством при этом могут не заниматься вообще. Их стихия – общение.

Крокодил – считает себя солью земли и нередко ей является.
Хороший организатор. Консерватор. Дотошен. То, что любит, знает в доскональности. Отличается дубленой шкурой и нетерпимостью, крепнущей с каждым годом пребывания в фандоме. Обладает выраженным инстинктом территориальности – будь то ресурс, пейринг и т.д.. Последователен в симпатиях и антипатиях. Мнение свое меняет редко и неохотно. Иногда имеет проблемы с чувством юмора. В связях очень разборчив, и время от времени прореживает их. Так что дружить с крокодилом небезопасно. Даже будучи вторым крокодилом.
Проблемы начинаются, когда крокодил решает, что его представления о предмете равны предмету: тогда он впадает в менторство, становится гуру и стремится воплотить вековую мечту любого крокодила - проглотить солнце.
Когда крокодил уверяет, что устал от склок, он лжет.

Кит – ленив и долгопамятен. Это два основных качества его натуры. От баланса зависит характер конкретного кита. Будучи по натуре созерцателем, кит относительно мирно плавает в водах океанов и эпиков, не обижая рыбу и мелких животных. Но в любом случае является крупной фигурой, так что переоценивать миролюбие китов не следует. Не любят акул. Крокодилов обвиняют в тупости и предпочитают игнорировать (те старательно отвечают им тем же). При встрече оба стараются дать понять, что время оппонента прошло.
Величайшая несправедливость в том, что считается, будто земля стоит на китах. Чушь. На кита невозможно ничего поставить – ему слишком лениво будет это держать. На самом деле земля держится на крокодилах и на змеях. Но эпические киты, относящиеся к себе в других вопросах более или менее объективно, убеждены, что и впрямь держат землю.
Подвид кита – кит-касатка. Бойцовый кит. Его лозунг – «Больше не могу терпеть!». Заметим, терпеть он и не начинал. Способен сожрать что угодно, но всегда уверяет, что его спровоцировали.
«И за милую за душу
И акулу может скушать!» (с.)
Святые слова! Вдохновенные строки!
Отличается обманчивой легкостью нрава и чувством юмора. Иногда, под настроение, жрет планктон и китобоев. Впрочем, гены Моби Дика дремлют в каждом ките. Не следует их будить.

Змеи – растут всю жизнь, этим и занимаются. Великолепны в миди. Впрочем, если решаются на макси, то обычно и там не подводят – они умеют оценивать свои силы. Корректны. Того же ждут от окружающих. Больнее всего их ранит, когда кто-то находит их старую кожу и начинает смеяться: посмотрите, какой нелепый шнурок! Змея щурится и шипит: «А Вы раньше были маленьким, лысым и слепым. Жаль, что мы не встретились тогда».
Второй организаторский вид. То, что не организовали крокодилы, сделали они. Часто модераторы и админы, ибо теплокровное этого долго не вынесет. Могут работать в соавторстве. С наступившим на змею бывает то, что бывает с наступившим на змею.
Варнинг: змея никому никогда ничего не забывает.
И помните: змеи растут всю жизнь.

Носорог – древнее, уважаемое животное. Их сейчас осталось мало.
«Носорог бодает рогом,
Не шутите с носорогом» (с).
По упертости сравним с крокодилом. По мстительности – с касаткой.
Верный друг. Постоянный враг. За убеждения положит себя, и уж точно положит вас. Немного близорук, поэтому взгляды не меняет. Изредка, по настроению, ностальгирует, вспоминая времена, когда сам был шерстистым. Вспыльчив. Честен. Из-за габаритов может позволить себе любую роскошь, даже неприкрытую любовь к флаффу. Шиппер и не стыдится этого. Слэшер. Обожает романс и высокие рейтинги.
К критике относится скептически.

Варан – Логик. Последователен. Плотояден. Вездесущ. Точно понимает, когда и в чем растет, а потому знает себе цену. Как и вам. Претензии варана могут показаться чрезмерными. Расслабьтесь: те же он предъявляет и к себе. Всегда готов доказать чужую неправоту. Авторитетов для него не существует. В отличие от акулы, которая за свои слова не отвечает, варан отвечает за них всегда. Иногда даже кажется, что это его любимое занятие. Победить варана в споре практически невозможно, обидеть – тоже, за что многие их побаиваются и не любят. Варанами традиционно пугают новичков.

Цапля - редкая, но меткая. Пишет миники и хороший юмор. Иногда – черный юмор.
Критику у цапли лучше не просить, потому что она скажет правду и сама от этого расстроится. Не любит склок на своей территории, поэтому обычно наблюдает за ними со стороны: вступает, если совсем допекло. Тогда может долбануть клювом весьма изрядно. А потом припомнить – и еще долбануть.
При этом считает, что бьет не по чьей-то голове, а по явлению. Поэтому случайно по чужой ссылке попав в сообщество лягушек, искреннее недоумевает: кто эти ники и за что они ее так ненавидят?
Цаплю могут обвинять в высокомерии.

Кот (кошачьи) – пылко дружат и пылко дерутся. Отходчивы. Не помнят зла, добра часто тоже не помнят. Если начинают свуниться, засвунят вам всю френдленту.
Активны. Общительны. Влюбчивы. Непоследовательны. «Своим» прощают все, вплоть до орфографических ошибок, остальных за это же загрызут: никакого противоречия они в этом не видят. Редко хранят верность одному пейрингу: обычно успевают перебрать разное. Почти любой кот может дорасти до тигра.
Исключение – манул. Нет, он тоже может дорасти бог знает до чего, но манул не отходчив, манул зол. Памятлив, как змея, и мнителен, как параноик. Иногда, встречая милого манула, думаешь: «Чудо! Добрый манул!». Но стоит косо посмотреть на его хвост – или ему покажется, что на его хвост косо посмотрели, и вы увидите чудо преображения доброго манула… обратно в манула.
Коты не остепеняются с возрастом. Если вам кажется, что кот остепенился, скорее всего, ему просто скучно.

Кролики – недавние трилобиты. Обычно пишут «мой первый фик». Главная характеристика: молниеносно размножаются. Идут в пищу всем остальным, даже травоядным. Впрочем, любая травоядность в фандоме условна. Вовремя не съеденный кролик может стать кроликом-переростком и решить, что он саблезубый. Таких едят с особым энтузиазмом, чувствуя, что не только утоляют голод, но и выполняют долг перед биоценозом. Биоценоз для этого на время мирится.
Правда с самый разгар замирения на запах тотального дружества может приплыть акула и, рванув на себе тельняшку, возопить: «Кролика обидели! Кроличка! Нежного, трепетного, пушистого! Ах вы суки, да я вас сейчас!..» Никого она, конечно, не «сейчас», но будет громко.
Выживший кролик может вырасти в кого угодно. А может так и остаться кроликом.

Саранча – отличается всеядностью, поэтому склонна всюду оставлять комменты. Непишущие кролики. Размножаются еще быстрее, способны за пару дней сожрать любой форум. Агрегатных состояний два: восторг и гнев. И то и другое безудержное и немотивированное. Раскола в туче саранчи не бывает: понравилось одной – понравится всем. Уничтожить саранчу невозможно – только отогнать. Нет, можно, конечно, поймать одну саранчу, оторвать ей лапки и надкрылья, но туча никуда не денется, а вы останетесь с замученным насекомым…

Хамелеон – лауреат премии им. гражданина Бомзе «за неоднократную принципиальность», кавалер ордена ППКС. В текстах принимает цвет форума, в комментариях – цвет дискуссии. Индивидуальной позиции не имеет. Любит считаться своим, поэтому его реальные предпочтения остаются загадкой. Возможно и для него тоже.
В дискуссиях выступает первонахом.

Лань – трепетная и беззащитная.
Необходимо, правда, помнить, что лань - довольно крупное животное, с рогами и копытами, которыми она прекрасно умеет пользоваться. Но так как это не нежно и не трепетно, в этом умении она себе не признается. Ее место жительства оборудовано жертвенником, на который лань любит прилечь в часы досуга. Что бы лань ни сделала, она нуждается в защите и утешении.
Более мирного существа, чем лань, сложно найти. Пусть даже она главный двигатель скандала, кто может ее обвинить? Она уже легла на жертвенник и вытянула свою изящную шею: «Должно быть, я плохая, скверная, убейте меня». А вокруг уже толпы с транспарантами: «Какая дрянь задела лань?!». Трогательная, трогательная картина.
Если же толпа защитников недостаточно густая, все помнят про рога и копыта?
К тому же лань довольно быстро бегает.

Коза – страдает за правду.
Когда и где ущемлена правда, коза узнает первая. Вернее, решает сама, исходя из врожденного чувства справедливости. Стоит на трех великих «не»: коза нелицеприятна, неподкупна и несдержанна, чем обычно раздражает окружающих. Именно поэтому козу мало кто любит и редко кто защищает. Впрочем, сама коза в защите не нуждается и на нее не рассчитывает. Она не станет оглядываться в поисках поддержки, она понесется рогами вперед. Не за себя, за справедливость. Потому что если не она, то кто?
Толп поклонников коза вокруг себя не собирает. Немногочисленные, но верные друзья на ее забеги давно закрывают глаза, потому что сколько ж можно?
Как и лань, бывает талантлива, но известна не этим.
От козы даже в мирное время много шума.

Тетерев (глухарь) – крупная промысловая птица. Кажется созданным для охоты и набивания чучела, но о том, что он промысловый, сам тетерев не узнает никогда. Потому что он токует. А когда он токует, он глух и слеп. В этом его сила и ваша слабость. Токует он всегда, вне токования немыслим. Способен заполнить собой форум, сайт, фандом, мир. Его можно критиковать, швырять камнями, писать пародии и т.д. Тщетно. Он а) не поймет, б) не перестанет. Вечный певец собственной бесконечной песни – он непорываем и недостижим. Единственное, чего можно добиться: тетерев вас заметит и сменит мотив. Но соло останется прежним.
Как любой увлеченный певец, в конце концов, находит свою аудиторию - тоже увлеченную и глуховатую.

Слон – не плотояден, но вам это не поможет.
Наблюдатель-ветеран. Ходит, где хочет. На него никто не бросится: то ли по старой памяти (слон со многими начинал), то ли потому, что по опыту знают, что с ним все равно ничего не сделаешь. Дружелюбен. Любит юмор. Уже по тому, как он его любит и где находит, становится ясно, почему слона никто не трогает.
Временами креативит и переводит, однако производит впечатление, даже если не делает ничего.

Гриф – патологоанатом фандома. Точен как хирург, обстоятелен как смерть.
Если что-то клюет, значит оно уже сдохло. Если оно еще живо – это временно, потому что с такими багами жить нельзя. Закономерно, что начинает гриф с канона. В отличие от крокодила, для которого канон свят (а порой и свят-свят-свят), лозунг грифа «перед анатомическим разбором все равны».
«Как вы можете, в этом же столько жизни!»
Гриф смотрит на подозрительное копошение в ране:
«Нда, в здоровом организме столько жизни быть не может». Увлекшись вскрытием, начинает думать, а как существо функционировало бы, будь оно изначально целым.
С этого начинается его творческая деятельность.
Общения не ищет, общение приходит к нему само.
Гриф-бета страшен, как чума.

Черепаха – помнит всех с яйца. С Большого Мирового Яйца, откуда родились небо, земля и канон, а вас и в проекте не было. «Счастливые денечки!» - может вздохнуть черепаха, если она не в настроении. Впрочем, это с ней бывает редко. Мироощущение у черепахи обычно позитивное, потому что она не только всех помнит, но и всех переживет. Несмотря на то, что последний ее фик/перевод относится к неолиту, фандом без нее непредставим. Редкий вид, от которого можно получить объективную критику.
Молодые черепахи (бывают и такие) нередко находят себя на ниве фандомной аналитики.

URL записи

@темы: цитаты, алмазный мой венец